Герой повести - бездомный котёнок зарабатывает себе пропитание, танцуя в придорожном кафе. Случайный посетитель жалеет бродяжку и берёт его домой.

Котёнок, выросший в суровых условиях, никому не доверяет и пытается установить уличные порядки в доме. Гоняет и обижает старого кота, ловит синиц на балконе, ворует еду из холодильника… Папа, мама, бабушка и девятилетняя Маленькая Зо стараются привить котёнку правила хорошего поведения, но это кажется почти невозможным...
Сможет ли найдёныш перевоспитаться? Удастся ли семье, принявшей его, полюбить уличного забияку? Смогут ли все домочадцы найти общий язык? Каким самым главным секретом поделится старый кот с юным собратом?
Обо всём этом рассказывает весёлая и лиричная повесть Ольги Артамоновой «Колыбельная для Маленькой Зо».

Отрывок из книги

На столе в маленькой закусочной шло необычное представление. Прямо среди тарелок с сосисками и кусочками пиццы лихо отплясывал котёнок-подросток с небольшим, но глубоким шрамом возле носа. Котёнок был уже не совсем маленький – месяца четыре, сказали бы знатоки-кошатники (но таковых в закусочной не наблюдалось).

Между тем котёнок выделывал чрезвычайно забавные вещи: вставал на задние лапы и начинал кружиться вокруг себя. Сделав несколько оборотов в одну сторону, он останавливался, подпрыгивал и после небольшой паузы делал ещё несколько оборотов в обратном направлении. При этом выражение его морды было настолько серьёзным и значительным, что посетители, в основном мужчины, присвистывали и крутили головами от изумления:

   - Во даёт! Умора!

   - Смотри, что вытворяет, паршивец!

   Гул голосов смешивался со стуком проходящих электричек – кафе находилось недалеко от платформы «Петровско-Разумовская».

«Паршивец» же, закончив выступление, приземлился обратно на четыре лапы и начал обход столиков, заглядывая своими огромными медовыми глазами в тарелки. Посетители, понимая, что надо платить за представление, не скупились. В награду котёнок получил сосиску, кусочек пиццы и даже маслину. На сосиску он набросился с устрашающим рыком и проглотил её, почти не жуя. Затем уже более спокойно разделался с пиццей, и в завершение, к общему бурному удовольствию, принялся за маслину. Это была настоящая охота! Котёнок набрасывался на добычу, подбрасывал, замирал, настороженно поводя ушами, внимательно наблюдая за катящейся маслиной, затем снова стремительно прыгал, ловил её, словно маленькую мышку. В кафе хохотали, свистели и даже аплодировали юному охотнику.

   - Он у нас маслинки любит, - улыбалась немолодая буфетчица.

Котёнок же после некоторой паузы снова залез на стол и, похоже, собрался повторить концертный номер. Бело-рыжий, с розовыми ушками и полосатым хвостом, слишком длинным для такого небольшого и изящного тела, котёнок казался трогательным и наивным, но в его повадках чувствовались опыт и даже наглость уличного артиста.

   - Всё! – неожиданно сказал человек в очках, сидящий за столиком у окна. – Так нельзя! Ему нельзя есть эту гадость, он ещё маленький!

Человек в очках не походил на обычных посетителей пристанционного кафе. Добротная куртка и джинсы ладно сидели на его спортивной подтянутой фигуре. Лицо было свежим и молодым, из-под очков смотрели умные и внимательные глаза. Он зашел в кафе недавно и заказал только кофе.

   - Я возьму его! – внезапно решил он.

   - Ой! Какой вы молодец, мужчина! – обрадовалась буфетчица. – Возьмите, возьмите его!

Человек в очках подошёл к котёнку, но тот вдруг зашипел и надулся, как шар. Прижатые уши и побагровевший шрам говорили о том, что котёнок готов драться не на жизнь, а на смерть.

   - Только он у нас не любит, когда его трогают! – снова вступила буфетчица. – Досталось! Вон шрам на морде какой! Эх, нелюдей сколько!

Женщина горько вздохнула.

   - Но вы всё равно возьмите! Мы ведь скоро закрываемся, сносить нас будут. А этому рыжему куда? Он у нас с месяц, наверное… Прибился, танцует вот, на жизнь зарабатывает. Где только научился?.. А теперь что? Пропадёт! Я бы взяла, хороший котёнок, хоть и дикий! Да только… эх, меня саму бы кто взял!

Буфетчица грустно замолчала, глядя в одну точку.

   - Ясно! – сказал человек в очках.

Он достал вязаную шапку, быстро, как сачком, накрыл ею котёнка, засунул за пазуху и вышел в снегопад.

На улице вьюжило. Снег, подхваченный ветром, залезал под воротники и шапки, прилипал мокрыми комьями к волосам, хлестал наотмашь спешащим по домам прохожих. Гудели и стучали проходящие электрички, выбрасывая и забирая порции мёрзнущих людей.

Человек в очках шёл твёрдым шагом по направлению к метро, плотно застегнув куртку и надвинув на лоб капюшон.

Котёнок, спелёнутый шапкой, сначала пытался сопротивляться – шипел, бил лапами, стараясь выбраться, но потом затих. За пазухой было тепло и даже уютно. Сосиска, пицца и маслина наполняли розовое брюшко приятной тяжестью. Глаза котёнка сами собой закрывались, лапы непроизвольно сжимались и разжимались. Ему стало так хорошо, как было когда-то совсем в другой жизни – у Любы…